ФОНД Дианы Макаровой: БАБУШКА

[nazavzhdy]

- Ну, как же так? Мне мало пятнадцать минут. Мне надо пресс качать... - растерянно говорила бабушка.
Она была такой огорчённой, что, казалось, вот-вот заплачет.
Инструктор ЛФК расстрогано смотрела на неё.
Инструктор ЛФК, вполне самоуверенная женщина, вдруг совершенно растерялась.
- Да нельзя вам пресс качать. Вам по одной ножке поднимать раз в минуту, и то очень осторожно. - жалостливо пробормотала инструктор.
- Так что же я так накачаю? - дрожала губами бабушка.

В этом милейшем клубе "Для тех, кому за семьдесят" слова бабушка и дедушка считаются непристойными.
Эта дама в белом. Этот мужчина с тростью. Эта молодая пара.
И только так - несмотря на то что мужчина с тростю на самом деле глубокий постынсультный старик в инвалидном кресле. А молодая пара разменивает вторую сотню лет, если сложить их возраст.
А бабушка выглядела просто бабушкой, тем не менее вполне спортивной. Мальчишеская стрижка слегка седеющих волос, гладкое полное лицо, добродушная улыбка - всё это рождало ощущение множества внуков, поедающих пирожки, где-то рядом ощущались ухоженные грядки и буйный малинник. Толстый кот тянулся к мягкой полной ручке...
... одним словом - бабушка.

- Почему нельзя пресс качать? - спросила я у инструктора, провожая взглядом огорчённо и как-то показательно вздыхающую бабушку.
- Восемьдесят лет, какой пресс! Куча диагнозов... - театрально вздела руки над головой инструктор и закинула правую ногу на тренажёр.
Нога инструктора взлетела почти на уровне головы инструктора, и я восхищённо отметила взглядом траекторию. Потом переспросила:
- Погодите... Как восемьдесят? Ей шестьдесят дашь с натяжкой.
- Уверяю вас. - покивала инструктор, и, поставив правую ногу на пол, тут же лихо закинула на тренажёр левую ногу, изящно вытянув стопу.

Бабушку я встретила на следующий день в бассейне.
Стриженая под мальчика голова, украшенная полиэтиленовым пакетом вместо купальной шапочки, торчала над водой в самом глубоком месте. Пухлые ножки молотили воду уверенно и отчаянно.
- Куда вы смотрите, ей восемьдесят лет! Ей по бортику плавать! - зашипела я дамам в великолепных купальниках.
Дамы, ежедневно посещающие бассейн ради того чтобы, стоя по грудь в воде и время от времени приподымаясь на цыпочки, обсуждать болезни и методы лечения, тоже удивились.
- Кому восемьдесят? - удивилась престарелая Софи Лорен, поправляя косметику, слегка поплывшую в морщинах.
- Вы не ошибаетесь? - ревниво спросила её подруга, Джина Лолобриджита пред смертным одром.
Джина и Софи считались самыми старыми дамами утреннего заплыва, и очень этим гордились.
Я взмахнула ногой, отталкиваясь от бортика:
- Не ошибаюсь.

- Плывите к бортику. - сказала я бабушке, догоняя её мощными, как мне казалось, гребками.
- А чегой-то это? - поинтересовалась она.
- А товой-то. - неопределённо сказала я, подгоняя её к борту, где поручни. - Если вдруг станет плохо, вы сможете ухватиться за эту ручку. Видите?
- Вижу, чо ж. А только чевой-то мне это в воде станет плохо? Я дома в озере до осени плаваю, а плохо не стаёт. - самоуверенно ответила она.
- Ох ты Господи... - пробормотала я и перестала изображать спасателя.
Широкими, как мне казалось, гребками, я обогнала бабушку.
- Ой, какая спортсменка! - восхищённо пискнула она где-то позади. - А я всё по-жабкиному плаваю.
И, быстро перебирая пухлыми ручками где-то под грудью, вздымая бурунчики пухлыми ножками, тут же догнала и обогнала меня.
- Хм... - озадаченно почесала я нос и чуть не ушла под воду. - Вам точно восемьдесят лет?
- Чевой-то это? - тоже озадачилась она. - Мне только семьсят девять. Мне восемьсят только через два месяца.

- И знаете, она таки качает пресс. Ни одно занятие не пропускает. - сказала мне инструктор ЛФК, проводив группу дам и бабушку.
- Упрямая. - засмеялась я.
- Упорная. - поправила меня инструктор, задумчиво садясь в "шпагат"

- И чего вы всё с телефоном, и всё работаете... - сказала бабушка, садясь рядом.
Я сидела в парке на скамейке, пытаясь совместить поиск интернета, проверку смс в телефоне, ставя галочки в блокноте, и всё это, заметьте, одновременно.
Намечался дождь, тучи крутились над парком, и кружилась от перепада давления голова.
- Работаю, работаю... рассеянно ответила я.
- Значит, много денег получаете. - уверенно сказала она.
- Вообще не получаю. Ещё и свои докладываю. - отмахнулась я.
- Шутите? - хитро улыбнулась она.
- Нет, не шучу. - с досадой ответила я.
Я начинала злиться. На подобные вопросы лучше вообще не отвечать. Ничего никому не докажешь - так смысл доказывать?
- А кем вы работаете? - допрашивала далее бабушка.
- Волонтёром. - отрезала я и в упор посмотрела на неё.
По её гладкому пухлому лицу вдруг потекли слёзы. Ясные старческие глаза покраснели, она смотрела вперёд не мигая. Вникуда смотрела.
- Зачем я спросила... - прошептала она. - Я обещала не плакать. Зачем спросила...
- Что с вами? - испугалась я и погладила её по круглому крепкому плечу.
- Сын у меня погиб. В четырнадцатом. - отвернула она лицо и быстро вытерла слёзы.
Мы одновременно поднялись.
И тут начался дождь. Крупные капли падали на планшет и телефон. Я тупо смотрела на эти капли.
- Босый был. Тоже волонтёры ему обувку привезли. А потом и его привезли... Зачем я спросила... Я обещала не плакать. - шептала она, глядя вперёд.

Я положила блокнот, планшет и телефон на скамейку, подошла к ней и обхватила эти пухлые плечи. Она уткнулась в меня и затихла.

Люди бежали по аллеям.
Люди убегали от дождя.
А мы стояли обнявшись - и я радовалась этим дождевым каплям, стекающим по нашим лицам.
Когда дождь - легко не плакать.

https://www.facebook.com/fondDM/posts/1793853907540046

Реквизиты Ф.О.Н.Да Дианы Макаровой.